Защитники Сушкевич и Белой ставят под сомнение объективность и беспристрастность суда и будут обжаловать приговор

6 августа Московский областной суд во вторник приговорил к девяти и девяти с половиной годам колонии общего режима калининградских врачей Элину Сушкевич и Елену Белую по делу об убийстве недоношенного младенца.

Защитники Сушкевич и Белой ставят под сомнение объективность и беспристрастность суда и будут обжаловать приговор. Позиция защиты позиция неизменна: врачи Белая и Сушкевич не совершали убийства, их вина не доказана.

 «Мы пойдем до конца и сидеть сложа руки не будем. Осуждённые врачи не виновны. Профессиональное сообщество требует повторного рассмотрения дела с проведением повторной судебно-медицинской экспертизы и с новым составом присяжных», - говорит Леонид Рошаль, президент Национальной Медицинской Палаты.

Защитники докторов уверены, что обвинительный вердикт был вынесен коллегией присяжных под давлением судьи. Они полагают, что он допустил множество процессуальных нарушений, в том числе при произнесении напутственного слова. «Судья в своем напутственном слове перед удалением коллегии присяжных заседателей в совещательную комнату для вынесения вердикта, обвинял подсудимых более двух часов. Это напутственное слово по времени и содержанию во многом превосходило даже выступление официального представителя прокуратуры и указывало только на факты, указывающие на виновность подсудимых», – заявил президент Союза медицинского сообщества «Национальная медицинская палата» Леонид Рошаль.

Согласно постановлению Пленума Верховного Суда РФ «О применении судами норм УПК РФ, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей», суду запрещено выражать своё мнение, своё отношение к доказательствам и делать выводы. Напутственное слово лишь вкратце должно напоминать присяжным о том, какие доказательства обеих сторон исследовались и о чем говорили свидетели. Это нарушение статьи 340 Уголовно-процессуального кодекса РФ. Однако, судья Московского областного суда весьма своеобразно трактовал данное предписание. 

«В судебном заседании  председательствующий доказывал присяжным виновность подсудимых, избирательно обращаясь к доказательствам, поясняя присяжным, что подсудимые давали противоречивые показания, что ими  их адвокатам закон позволяет врать и им за это ничего не будет, а государственный обвинитель – это лицо независимое. Все возражения защиты отклонялись.», – рассказал адвокат Камиль Бабасов.  Юрист полагает, что у председательствующего имелись сведения о настроении присяжных и он понимал сколько голосов ему необходимо для обвинительного вердикта, поэтому и взял на себя роль обвинителя.

При этом судья, как утверждают присутствующие на заседании, помимо роли обвинителя взял на себя еще и роль медицинского эксперта, заявив, что «сомнений в выводах судебно-медицинской экспертизы быть не может, что он никогда не видел такую объемную экспертизу». 

«Он что имеет специальное образования, специалист по болезням новорождённым, реаниматолог? Мне лично, как специалисту, который более 20 лет занимался болезнями новорожденных, участвовал в создании двух центров хирургии новорожденных,  автору разделов монографии по болезням новорожденных - не всё ясно в заключении судебно-медицинских экспертов по этому делу, как и другим многим специалистам этого профиля», – отмечает Леонид Рошаль.

Председатель Ассоциации клинических токсикологов России Галина Николаевна Суходолова пишет в своих выводах о проведённой судебно-медицинской экспертизы: «ее результаты не выдерживают критики, она дважды проведена фактически одними и теми же лицами. В анализах обнаружено повышенное содержание магния, железа и цинка. Что, значит, Сушкевич убивала ребенка не только введением магния, но и цинка? И никто это не стал опровергать. Хотя известно, что магний в обязательном порядке должен присутствовать в организме. Известно и то, что мама ребенка во время беременности ежедневно принимала препарат «Элевит», содержащий и цинк, и железо, и магний. Разность концентрации этих веществ доказывает, что они попали в организм через плаценту, а не через пупочную вену. Это все, по мнению нас, токсикологов, подтверждает поступление микроэлементов к малышу не через пупочную вену, а именно через плаценту. Однако ни плаценту, ни кровь новорожденного не подвергали исследованию на наличие этих веществ ни при его короткой жизни, ни посмертно. Не был подтвержден факт быстрого струйного введения какого-либо препарата перед смертью ребенка».

Кстати, одна из известных микропедиатров России профессор Марина Дегтярева нашла в мировой литературе цифры нормальных показателей, в том числе и магния, у новорожденных, которые, почему-то не нашли авторы судебно-медицинской экспертизы. Но суд даже не заинтересовался этим и не исследовал данные.

Президент Национальной Медицинской Палаты Леонид Рошаль не исключает, что  результаты экспертизы вообще были сфальсифицированы: «Вся экспертиза – это конкретный заказ. Магний в официальный перечень препаратов к обязательному определению в судебно-медицинской экспертизе не включён. Не понятно, почему не посмотрели ртуть, таллий, литий и  другие элементы, с  помощью которых так же возможны отравления?  Исследования подгоняли под задачу, но перестарались, так как кроме магния обнаружили еще повышение железа и цинка. Так же грубо нельзя!  Следователь произвела выемку образцов тканей для направления в Москву 19 марта, а само постановление о проведение экспертизы подписала 20 марта, материал отдан в лабораторию в Москве только 22 марта. Кто мог иметь доступ к этим материалам и когда? Где в законе написано, что что материал для исследования передается до самого постановления без проведения специальной процедуры?».

По словам присутствующих 24 августа на заседании, все доказательства невиновности врачей были проигнорированы судьей. Подробнейшим образом ознакомленные с результатами СМЭ, присяжные остались в неведении относительно мнения экспертов, ведущих специалистов, относительно дела калининградский врачей.

«Оказывается, участие специалистов, которые излагают иную точку зрения, могут заставить суд исследовать эти все конкретные факты и мнения,  а это может существенно изменить ход дела. С ними сыграли как с котятами. Из предложенных хотя бы 4-5 специалистов высочайшего класса, судья сделал непозволительный ход, он вызвал в суд трёх и допросил их в отсутствии коллегии присяжных заседателей. Разговор был поверхностным. Результаты этих допросов были приобщены к делу, но не были доведены до присяжных, поэтому не обсуждались. Таким образом, судья попросту скрыл от присяжных иную точку зрения», - отмечает Леонид Рошаль.

По мнению защиты, были исследованы также не все доказательства, представленные сторонами.

«Стороной защиты суду представлялось множество доказательств невиновности и непричастности врачей Белой и Сушкевич как письменных в виде заключений специалистов (экспертов в своей области), писем, ответов на адвокатские запросы, так и свидетелей, которые не были представлены присяжным заседателям и не было возможности допросить свидетелей и специалистов. Здесь нужно дать процессуальную оговорку, что присяжные заседатели - это судьи факта, все процессуальные и другие вопросы о допустимости доказательств решаются в отсутствии присяжных. То есть присяжным не известно какой объём количества доказательств стороной защитой было представлено», – прокомментировал  ситуацию адвокат Виктор Бородин.

Вывод, который сделали как представители врачебного сообщества, так и защитники сводится к тому, что судья не был объективен и беспристрастен и настойчиво доводил до сведения присяжных свою оценку доказательствам по делу, вызывая в них эмоции в целях дискредитации позиции защиты и подсудимых, незаконно тем самым воздействуя на коллегию присяжных заседателей.

«Я не могу до конца для себя решить: это все судья сейчас делал по собственной воле или ему приказали? И то и другое очень плохо. Говорю честно: мне стыдно за этот суд. Я опасаюсь  реакции медицинского сообщества. Оно напряжено. Разве нам это сейчас нужно?», - высказывает свое мнение Леонид Рошаль.

По его мнению, доказательств  убийства новорожденного путём введения сульфата магния в пупочную вену нет. «Есть наговор заведующей педиатрического отделения роддома, нет. Именно она заинтересована в возложении вины на доктора Сушкевич, иначе в неоказании полноценной медицинской помощи рожденному ребёнку в этом родильном доме была бы виновата она. Это тот доктор, которая в начале следствия заявляла, что все делалось правильно, а через полгода вспомнила про убийство. Предполагаю, что ее могли просто запугать. Кстати, она стала соучастником убийства, т.к. за оказанием медицинской помощи в лечебном учреждении отвечает не консультант, а лечащий врач. Тем более, что по ее показаниям, она присутствовала при убийстве.  Ясно, что моральная атмосфера в этом родильном доме была далеко от идеальной. Недопустимы просьба и.о. главного врача переписать историю болезни, сокрытие под наволочкой подушки первой истории болезни и пустого флакона от лечебного препарата сурфактанта, который как раз используется для лечения болезни гиалиновых мембран. А быстрый анонимный донос в следственные органы об убийстве новорождённого, разве не настораживает. Но это никакого значения для суда не имело», - отмечает Рошаль. Каждый кто когда-то проводил закрытый массаж сердца, особенно у ребенка, знает, что после него могут на коже оставаться характерные следы - кровоизлияния. Как раз их отчетливо видно на фото, сделанном после смерти ребенка. И как их объяснить? Значит, Сушкевич одной рукой делала спасительный массаж сердца, а другой вводила смертельную дозу лекарства в пуповину? И зачем такое варварство - вводить целую ампулу? Достаточно трёх - четырёх миллилитров, чтобы у такого ребёнка наступила смерть. Кроме того, основные улики - пустую ампулу и шприц не нашли, но в то же время подсудимые сумели спрятать в наволочке подушки  историю болезни, пустую ампулу от сурфанктанта. Не странно ли?», - отмечает Рошаль.

Адвокаты защиты считают, что председательствующий судья, нарушил все основополагающие принципы судопроизводства. «Это объективность суда,  его беспристрастность,  презумпция невиновности подсудимого,  состязательность и равноправие сторон. А суд – последняя инстанция для человека, где он может защитить свои права и найти справедливость. Других инстанций больше нет», – отмечает адвокат Виктор Бородин.